Актуальные темы
ОАО "Телерадиокомпания ТЕРРА"
Все Блоги Самары
Выходной. Я дома один. Жена еще не прилетела из Индии. Мне хорошо ее ждать. Слушать тишину нашего дома. Я один и о чем-то плачу. Не знаю, о чем. Плохой я или хороший - не знаю, просто плачу. И все - не плохие и не хорошие, просто плачут так же!
То, что это было прощеное воскресение, вспомнил позже.
Передо мной женщина, которая в ожидании жалости к себе всех сама собой не занята, и от этого больна. Другая тоже новенькая в кабинете смотрит на нее так жалостливо, будто обещает все ее беды руками развести.
- Вы ей показываете, что Вам ее жалко! А Вы поможете ей чем-нибудь? – спрашиваю.
- Если бы могла, помогла! – отвечает та так, будто этим уже и помогла.
- А Вы можете?
- Нет.
- Чего же Вы ее дразните? Растравляете жалостью ее обиды?!
- Вы поможете!
- Вы – жалеть, а помогать – я?
- А зачем же мы пришли!?
- Если бы мы умели сочувствовать с другими, то учились бы не на своих, а на чужих ошибках.
Молодая женщина рассказала, что она отца никогда не видела. Впервые познакомилась с ним уже взрослой. Захотела узнать и приехала. На мой вопрос об отношении к отцу ответила:
- Я ему всегда благодарна…
Энергичная женщина из той же группы больна и давно на пенсии, говорит:
- Я рано и успешно выбрала дело жизни. Оно не было моим призванием, но я сумела сделать его для себя интересным. В 20 лет меня уже по имени и отчеству называли. Я гордилась. На людей смотрела, как на препятствие. Особенно на отца обижалась, что он нами с братом …
В кабинете совпали два события.
Вошла молодая женщина с удивительно красивыми глазами. Подобные глаза я видел в Эрмитаже. Они смотрели на меня с холста Ф. Гойи «Дама с вуалью». Смотрели и видели. И я смотрел той испанке в глаза. А здесь неожиданно поймал себя на том, что смотрю (совсем не свойственным и не удобным мне образом) не в глаза красавице, а на ее глаза. В замешательство приводило странное ощущение, что, когда я смотрю на эти восхитительные глаза, то их обладательница не смотрит ими, а мне их старательно показывает. Так показывают диковинную брошь или красивую пуговицу. От этого показа вошедшая будто переставала видеть вовсе! И глаза в самом деле словно …
Это продолжение разговора, который я вел в прошлый раз. Речь шла о женщинах, кто, оказавшись за кругом мужчин, вначале почувствовали себя брошенными и растерялись. Потом ощущение незащищенности их собрало, вынудило стать самостоятельными. Самостоятельность вызвала неожиданный прилив сил. Мы остановились на том, что я попросил всех вернуться в исходную ситуацию: мужчины снова образовали внешний круг, женщины опять оказались во внутреннем кругу, окруженные мужчинами.
Неожиданно участница, которая во внешнем кругу была самой собранной, настороженно объявила:
- А мне этот (внутренний женский) круг опасен!
- Чем? – спрашиваю.
- Во внешнем кругу мне не на кого было надеяться. Я хоть и растерялась, но сразу собралась, в себя пришла. Все сама могу! Ни от кого не завишу. …
Мне посчастливилось стать участником очень интересного события. В ходе одного из занятий в моем кабинете женщины по моей просьбе выбрали мужчин, которые, как они чувствовали, относились к каждой из них искренне, по-доброму, с нескрываемой живой заинтересованностью – выбрали мужественных, теплых мужчин. Я попросил этих мужчин собраться в один круг. Этот мужской круг расположился широко по краю ковра так, что внутри него мог поместиться еще один круг – меньший. Тогда я попросил уже мужчин круга выбрать из присутствующих женщин тех, кто ведет себя без жеманства, кто осуществляет свой вкус, характер, свою самобытность – естественно ведущих себя, женщин, с которыми легко считаться, к простоте которых не трудно приспособиться. Позвал этих женщин сесть …
Разговариваю с весьма начитанным, неглупым человеком. Он с ироничным видом то ли спрашивает, то ли сетует:
- Читаю много. «Себе присвоить ум чужой», чтобы «с ученым видом знатока», как сказано великим, «без принужденья в разговоре коснуться до всего слегка», умею в совершенстве. Слыву эрудитом. Все знаю. Все умею. Советы даю. А на поверку выходит – для кого угодно, но употребить «чужой ум» к своей жизни, не получается. Для себя – не удаётся почему-то!
Говоря, ироничный учитель (мой собеседник работает учителем) всем видом демонстрирует, что он вроде бы и не спрашивает. Так просто делится впечатлениями. Что он сам себе ответит. Сам разберется. А ты ему вроде бы и не нужен вовсе, …
Прошлой осенью мы с Володькой (младшим из сыновей) выбирали мне в магазинах перчатки. Выбрали. Вернее нашел, заметил-то и выбрал их для меня сын. Я лишь надел, ощутив будто они на моей руке родились. Я не очень разборчив в одежде. Но эти, выбранные с сыном перчатки мне так пришлись – что называется: легли на душу! И с тех пор, когда я погружаю в них руку, у меня удивительное ощущение, будто я окунаюсь в теплоту в какую-то осторожную, трепетную заботу сына. В этих тонких осенних перчатках мне было тепло и зимой. Но теперь-то совсем тепло, перчатки давно не нужны. А расставаться с ними не хочется. Мне хорошо в них… Так …
Угождать и «слушаться» родителей или слышать их внутренний завет и продолжать их творчество?
После всех этих разговоров о симпатичном молодом человеке, который ненавидит себя, который этим, сам того не сознавая, вроде бы отстаивает маму (мама властная и обиженная)… - демонстрирует верность маминой обиде на отца… После всех наших разговоров о родительском конфликте, где один родитель берет на себя роль лидера, не отвечая за последствия своего «лидерства» (в моих книжках это называется «псевдолидер»), другой соглашается на роль ведомого, передоверившись безответственному «лидеру» (как в «сказке о рыбаке и рыбке» старик - старухе, в результате чего оба оказываются у разбитого корыта)… Вот после всех этих разговоров о достаточно типичном внутри семьи конфликте я …
Ю. И. Гибшу, который воевал на "неглавном направлении"
А лебеди летели высоко,
И плыли, отставали облака,
И небо было – синь-сине, пока
На этом направлении покой...
* * *
- Мы помнили о смерти, но из ряда
Не выходили, каждый виноват,
Что рядом падал тот, другой солдат,
И жизнь мы принимали как награду.
Но не было заслуги!.. Мы живем
/Как сокровенна боль служить Отчизне!/
Всегда пред ним, пред совестью, пред жизнью,
Как перед женщиной, перед судом... –
И снова рядом падают друзья,
Усталостью сраженные, покоем...
И снова ты встаешь, своей виною,
Как пламенем и поднят и …
